Дэвид Герролд - Дело человека [Дело для настоящих мужчин]
Четверо черных делегатов говорили на непонятном африканском языке, мне показалось, что это суахили, но не было способа проверить. Трое мужчин и высокая, поразительно красивая женщина с мучительно скрученными соломенного цвета жгутами волос на голове. Все были одеты в ярко-красные костюмы с золотом. Женщина перехватила мой взгляд, улыбнулась и отвернулась. Шепнула что-то одному из мужчин, тот повернулся и посмотрел на меня, потом повернулся к своему товарищу и оба тихо засмеялись. Мне стало жарко.
Я смутился. Повернувшись, я уставился в окно аптеки. Я так и стоял, глядя на выцветшие упаковки из-под мыла, когда улыбаясь подошел Тед и похлопал меня по руке: — Тебе понравится!, — сказал он.
Я повернулся от пыльного окна: — Что ты узнал?
— О-о, кое-что есть, — сказал он самодовольно.
— Например?
— Сориентировался. Знаешь, чем здесь занимаются?
— Изучением хторров, надеюсь.
— Даже лучше. Первая всемирная конференция по внеземной жизни со специальным упором на виды Хторра и частные задачи контакта, переговоров и сосуществования с ним.
— А как со сдерживанием?
— Думаю, это подразумевается. Есть подсекция оборонительных процедур и политики, но, похоже, она не в фаворе. В любом случае это большая попытка. Здесь пять сотен наилучших ученых…
— Наилучших оставшихся, — поправил я.
Тед игнорировал: — … в мире. Не только биологи, Джим-бой, но и психологи, экологи, антропологи, специалисты по космосу — они даже пригласили прибыть главу «Фонда Асенион».
— Кто это?
— Группа мыслителей и философов. Писатели, артисты, кинокритики, программисты, вроде твоего отца, и тому подобное. Люди с высоким уровнем идейного влияния. Люди, которые умеют экстраполировать, вроде футурологов или писателей научной фантастики.
— О, — сказал я. — Полупсихи. Я польщен.
— Ты пойдешь?
— Э-э, нас ведь не приглашали официально?
— Ну и что? Это ведь касается хторров, не так ли? А мы — эксперты по Хторру, правда? У нас такие же права быть там, как и у них. Пошли, автобус пришел. — Это был большой крайслер с гидротурбиной, один из регулярных челноков между базой и городом. Водитель включил все огни и большое чудовище светилось, как дракон.
У меня не было ни шанса возразить. Тед просто схватил меня за руку и потащил за собой. Автобус двинулся вперед прежде, чем мы нашлм свободные места, я хотел пройти в хвост, но Тед толкнул меня сесть рядом с ним, вблизи нескольких молодых, элегантно одетых пар; мы прогромыхали через въездные ворота до главного хайвея и мне представился ярко освещенный лайнер, полный пирующих, в центре темного и пустого океана.
Кто-то спереди передал фляжку по кругу и вечеринка началась. Большинство людей в автобусе, похоже, уже знали друг друга и перебрасывались шутками. Каким — то образом Тед внедрился в группу и через несколько минут шутил и смеялся с ними. Когда они прошли в салон в передней части автобуса, он помахал, чтобы я встал и присоединился, но я покачал головой.
Вместо этого я направился в хвост — и почти врезался в тонкую, бледную, маленькую девушку, выходящую из туалета: — Опс, извините!
Она сверкнула на меня быстрым гневным взглядом, потом направилась мимо.
— Я сказал — извините!
— А, все вы такие!
— Эй! — Я схватил ее за руку.
— Что такое?!
Я поглядел ей в лицо: — Кто обидел вас?
У нее были очень темные глаза. — Никто!, — сказала она, выдернула руку и прошла вперед к своему спутнику, полному румяному полковнику.
Отель «Мариотт-Ридженси» был мерцающим волшебным замком, облаком плывущим над озером серебряного света. Это была огромная белая пирамида, вся одетая террасами и минаретами, стоящая в центре обширного искрящегося озера. Она возвышалась над Денвером, словно яркий благодушный великан — пылающий гигант. Отражения мерцали и вспыхивали, словно звезды в воде — огни светились внизу и вверху и вокруг — дрожащие лазерные лучи метались взад-вперед по небу, как мечи танцующего света, башня была окутана ослепительным гало.
Высоко над всем вспыхивающие огни фейерверка разгоняли ночь, искрясь в небе, выпрыгивая и взрываясь бесконечным ливнем света. Звезды тускнели в этом сиянии.
Рядом с этим великолепием остальной город был темным и пустынным. Казалось, что в Денвере нет ничего, кроме этого колоссального шпиля, пылающего непокорством жизни — праздник чистой радости празднования.
Вздох восхищения донесся от некоторых. Я услышал одну даму: — Восхитительно! Что они празднуют?
— Ничего, — засмеялся ее спутник. — Все. Просто радость бытия!
— И так каждую ночь?
— Ага.
Автобус покатился под уклон, проехал по туннелю и по самому зданию, остановившись наконец на внутренней террасе выходящей в зимний сад.
Мы словно попали в сказку. Внутри этого украшенного брильянта был двор высотой в тридцать этажей, купающийся в свете, разделенный невероятными фонтанами и роскошными рощами, размеченный неожиданными плато и окруженный широкими висячими террасами и балконами. Везде висели флаги. Я вышел из автобуса и просто смотрел — пока Тед не схватил меня за руку и не потащил за собой.
С одной стороны был вестибюль со стойкой регистрации и лифтами, с другой — пандус, ведущий в сердце внутреннего двора. Оркестр морских пехотинцев в сияющей серебряной форме расположился на одном из ближайших балконов и воздух наполняли звуки марша из «Спящей красавицы» Чайковского. (Он был вальсом, пока им не овладела морская пехота.) Куда ни посмотреть, я видел людей в форме — любого рода войск и даже несколько в иностранной. Неужели военные взяли отель?
У начала пандуса расположился молодой лейтенант — великий Боже! Когда они начали призывать таких молодых? Он сидел за портативной консолью, сверяя каждого со списком в компьютере. Хотя мы не видели, чтобы он кого-нибудь не пустил вниз, его полномочия на это были очевидны. Мне стало интересно, как Тед проведет нас.
Для него это совсем не было проблемой. Тед присоединился к шуту с шестнадцатилетней девушкой, выказывая интерес только к шуту, а совсем не к девушке. Он выглядел толкачем в своих безвкусных ярких брюках, а теперь и действовал также. Мы подошли к консоли группой, Тед держал под руку шута, а с другой стороны — меня. — А теперь пошли, Джимми-бой, — сказал он. — Не надо быть букой. — Страж глянул на всех четверых, безуспешно пытался скрыть свою реакцию и кивнул нам вслед без комментариев.
Выходило, что шут был одним из самых известных шутов в Денвере. Что касается его пристрастия — что ж, не беда. Девушка не была его дочерью. Но она была голодна.
Я сбросил руку Теда и сердито отошел. Остановился у пандуса и позволил им уйти без меня. Тед как раз трепался и едва заметил мой уход.
Я постоял, наблюдая как Тед прохаживается, держа под руку шута и девушку, и возненавидел всех троих. Совсем не за этим я приехал в Денвер. От раздражения меня бросило в жар, проклятого дурака.
Замнем это. Я поискал телефон.
Нашел, вставил карточку и позвонил домой.
Получил записанное сообщение. «Сегодня меня нет, буду завтра». Бип.
Вздох. «Мама, это Джим…» Клик «Джим, прости, что пропустила тебя. Я больше не живу в Санта-Круз. Я переехала на побережье в место с названием Фэмели. Это на Новом Полуострове. Мы ухаживаем за сиротами. Я встретила здесь чудесного человека — хочу, чтобы ты познакомился с ним. Мы думаем пожениться. Его зовут Алан Пласкоу. Я знаю — он тебе понравится. Мэгги понравился. Мэгги и Энни посылают тебе привет — и мы все хотим знать, когда снова увидим тебя. Твой дядя Эрни будет в городе в следующем месяце, какие-то дела на слушаниях по рекламациям. Пожалуйста, сообщи, где тебя можно разыскать, окей?» Бип.
— Привет, мама. Я получил твое сообщение. Не знаю, когда смогу отлучиться, но как только смогу, то заеду домой на несколько дней. Надеюсь, у тебя все хорошо. Надеюсь, что у других все тоже окей. Сейчас я в Денвере в Национальном Научном Центре и…
Металлический голос прервал: — Правила требуют проинформировать вас, что разговор прослушивается для возможной цензуры в соответствии с законом о национальной безопасности.
— Ужасно. Тем не менее, мама, я свяжусь с тобой, как только смогу. Не пытайся звонить мне сюда, не думаю, что тебе повезет. Передавай привет всем. — Я повесил трубку. Попытался позвонить Мэгги, но линии на Сиэтл были отключены, или заняты, или что-то еще. Я оставил задержанное сообщение, сунул в карман карточку и пошел.
Я очутился перед стендом новостей, изучая заголовки. Все та же старая чепуха. Президент призывает к единству и кооперации. Снова. Конгресс шумно спорит об экономике. Снова. Стоимость кейси еще немного возросла. Плохие новости для работающих. Снова.
По наитию я подхватил пачку «Хаймастер», открывая на ходу.
Я остановился закурить на верху пандуса.
— Кто это?, — спросил кто-то позади меня.
